Абрахам Меррит - Гори, ведьма! [Дьявольские куклы мадам Мендилипп]

— Что вы видели, когда стреляли? — обратился я к людям, когда все ушли.

Один сказал:

— Мне показалось, какие-то обезьяны.

— Или карлики, — добавил второй.

По лицу Рикори я понял, что он видел.

По моей просьбе люди Рикори отнесли Брейла в соседнюю комнату и положили на койку. Его лицо и руки были порезаны стеклами, и случайно одна такая рана замаскировала то место, в которое была воткнута игла куклы. Рана была глубока, и, возможно, вызвала вторичный разрыв артерии.

Я последовал за Рикори в маленькую комнату. Люди положили тело на койку и вернулись в спальню.

— Что вы намерены делать, доктор? — обратился ко мне Рикори.

Мне хотелось просто заплакать, но я ответил:

— Этой случай для следователей. Я должен тотчас же заявить в полицию.

— Что же вы скажете?

— Вы видели кукол?

— Да.

— И я. Но куклам не поверят. Я скажу, что упал канделябр и стекло проткнуло ему горло. И этому охотно поверят…

И тут самообладание покинуло меня, и впервые за много лет я заплакал.

— Рикори, вы были правы, не Мак-Кенн виноват в этом, а я — старческое тщеславие… если бы я рассказал вам все полностью, Брейл был бы жив. Но я этого не сделал… Я убил его.

Рикори утешал меня, спокойно, как женщина.

— Это не ваша вина. Вы и не могли поступить иначе, будучи самим собой, имея взгляды, которых вы придерживались всю жизнь. Вашим вполне естественным неверием она и воспользовалась… Но теперь она ничем не воспользуется. Чаша переполнилась.

Он положил руку мне на плечо.

— Не говорите ничего полиции, пока мы не получим вестей от Мак-Кенна. Сейчас около четырех. Он должен позвонить.

— Что вы хотите делать, Рикори?

— Я убью ведьму, — спокойно сказал он. — Убью ее и девушку. До утра. Я слишком долго ждал. Она больше не будет убивать.

Я почувствовал слабость и опустился на стул. Рикори дал мне стакан с водой, и я жадно выпил.

Сквозь шум в ушах я услышал стук в дверь и голос одного из ребят Рикори.

— Мак-Кенн здесь, босс.

— Пусть войдет.

Дверь отворилась, на пороге стоял Мак-Кенн.

— Я захватил ее.

Он замолчал, глядя на нас. Глаза его остановились на покрытом простыней теле. Лицо его помрачнело.

— Что случилось?

— Куклы убили Брейла, — глухо ответил Рикори. — Ты слишком поздно захватил ее. Почему?

— Убили Брейла! Боже мой!

Голос его звучал так, словно ему сжали горло.

— Где девушка?

— Внизу в машине, с кляпом во рту.

— Сядь, Мак-Кенн, в случившемся виноват больше я, чем ты, — сказал я.

— Разрешите мне судить об этом — ответил Рикори сдержанно. — Мак-Кенн, ты блокировал улицу, как велел доктор?

— Да, босс.

— Тогда начни свой рассказ с этого момента.

Мак-Кенн начал:

— Она вышла на улицу около 11. Я стоял на восточном конце. Поль — на западном. Я сказал Тони: «Ну, девочка попала в мешок». Она несла два чемодана. Осмотрелась и пошла к тому месту, где стояла ее машина. Она выехала и направилась в сторону Поля. Я предупредил Поля, чтобы он не хватал ее близко от лавки.

Поль последовал за ней. Я бросился за ним. Она повернула на Бродвей. Там была пробка, и Поль столкнулся с неудачно подвернувшимся «фордом». Когда мы выбрались из каши, девка исчезла. Я позвонил Рэду и сказал, чтобы он хватал девку, как только она появится, даже если ее придется схватить на пороге кукольной лавки.

Нам повезло. Она не сопротивлялась, но мы все-таки связали ее и сунули в рот кляп. В машине было два пустых чемодана. Девка здесь.

— Давно это было? — спросил я.

— 10-15 минут назад.

Я посмотрел на Рикори.

— Мак-Кенн наткнулся на девку, как раз тогда, когда умер Брейл.

Рикори кивнул.

— Что с ней делать? — спросил Мак-Кенн.

Он смотрел на Рикори, не на меня.

Рикори молча сжал левую руку, резко раскрыл ее, расставив пальцы.

— Ладно, босс, — сказал Мак-Кенн и пошел к выходу.

— Подождите, — сказал я и стал спиной к двери. — Слушайте, Рикори, Брейл был так же дорог мне, как вам Питерс. Но какова бы ни была вина мадам Менделип, эта девушка лишь слепое оружие. Ее воля абсолютно подчинена мастерице кукол. Я подозреваю, что большую часть времени она находится под гипнозом. Не могу забыть, что она пыталась спасти Уолтерс. Не хочу, чтобы ее убили.

— Если вы правы, ее тем более надо как можно скорее уничтожить, — сказал Рикори, — тогда ведьма не сможет ее использовать.

— Я не позволю этого, Рикори. И есть на то причина. Я должен задать ей ряд вопросов. Это позволит мне узнать, как мадам Менделип делает эти вещи… тайну кукол, мази… есть ли еще люди, обладающие ее знаниями. Если девушка знает это, я могу заставить ее рассказать.

— Как? — недоверчиво спросил Мак-Кенн.

Я ответил угрюмо: «Применяя ту же ловушку, в которую старуха поймала меня».

Минуту Рикори серьезно думал.

— Доктор Лоуэлл, — сказал он, — последний раз я уступаю вам в этом деле. Я считаю, что вы неправы, и что каждая минута жизни этой девушки — угроза для нас всех. Тем не менее, я вам уступаю… в последний раз.

— Мак-Кенн, — сказал я, — приведи девушку в мой кабинет.

Я пошел вниз. Мак-Кенн и Рикори шли следом за мной. Там никого не было.

Я поставил на стол зеркало Льюиса, употребляемое для гипноза в госпитале. Оно состояло из двух параллельных рядов маленьких рефлекторов, вращающихся в разных направлениях. Луч света освещает их таким образом, что их поверхности то вспыхивают, то темнеют. Этот аппарат должен был подействовать на девушку, чувствительную к гипнозу. Я поставил удобный стул под нужным углом и притушил свет так, чтобы он не мешал.

Едва я кончил приготовления, как привели девушку. Ее посадили на стул и вынули кляп.

Рикори сказал:

— Тонни, пойди к машине. Мак-Кенн, останься здесь.

Девушка уже не сопротивлялась. Она, казалось, ушла в себя и глядела на меня своим обычным туманным взглядом.

Я взял ее за руки. Они были безжизненны, холодны. Я сказал ей ласково.

— Дитя мое, никто здесь не причинит тебе вреда. Отдохни и успокойся. Засни, если хочешь, засни.

Она продолжала бессмысленно смотреть на меня. Я отпустил ее руки, сел напротив нее и включил аппарат. Она взглянула на зеркала и больше не отрывалась от них, как завороженная. Напряжение ее тела ослабло, она облокотилась на спинку стула. Ресницы ее начал опускаться.

— Спи, — сказал я мягко. — Здесь никто не тронет тебя. Спи… спи…

Глаза ее закрылись, она вздохнула. Я сказал:

— Ты спишь. Ты не проснешься, пока я не разбужу тебя.

Она повторила последнюю фразу тихим, совсем детским голосом.

Я остановил вращение зеркал и сказал: